В Лихтенштейне скончался знаменитый коллекционер, общественный деятель, великий меценат и давний друг России — барон Эдуард фон Фальц-Фейн. Он покинул страну еще ребенком, был одним из последних людей на земле, кто помнил дореволюционное прошлое России. И всю свою долгую жизнь посвятил возвращению на Родину художественных и исторических ценностей, вывезенных во время войн и потрясений. Владимир Путин выразил искренние соболезнования семье барона Фальц-Фейна, при этом назвал его истинным патриотом России.
Барон Эдуард фон Фальц-Фейн жил так, как будто ставил своей целью отдать долг России, хотя семья его бежала из страны в 1918-м. Пять лет ему тогда было. Революция, которую его семья застала в Петрограде, — одно из самых ярких воспоминаний детства. Ночью революционные матросы вломились к ним в дом.
"В комнатах было темно, и тогда они закричали, — вспоминал Эдуард фон Фальц-Фейн. — "Зажигайте свет!" Мама обратно кричит и говорит: "Не зажигайте свет. Мои дети лежат в постели. У них — корь. Не подходите, а то заразитесь". Они испугались и ушли. Подумайте, эта корь сестру и меня спасли, что нас не забрали".
В России остались деньги и имения: мать — из богатого рода Епанчиных. Но и в эмиграции они не бедствовали: отец продал дом в Ницце и семья обосновалась в Лихтенштейне. Там Эдуард фон Фальц-Фейн стал известным человеком и приумножил семейное состояние. Свои деньги и связи он щедро использовал в интересах СССР и России. Очень любил бывать.
Эдуард Александрович возвращал в Россию то, что другие вывезли. Вместе с Юлианом Семеновым занимался поисками Янтарной комнаты, а потом финансировал ее восстановление: узнав, что на российской таможне застряли две тонны янтаря, лично позвонил премьеру Черномырдину, чтобы конфискат перенаправили реставраторам в Царское село.
Фальц-Фейн рассорился со многими потомками именитых эмигрантов, которые торговали их наследием на аукционах: не понимали они барона. "Меня эмигранты до сих пор ругают в Париже или в Лондоне, или в Нью-Йорке, или где они находятся: "Как же так? У тебя все забрали, а ты еще и даришь им вещи! Что у тебя не все дома?" – рассказывал меценат. — Я говорю: "Нет, у меня все дома. Я правильно поступаю!" И видите — результат же есть. Вы же меня теперь любите".
Картины, исторически ценный антиквариат, книги, целые архивы — все домой, все на Родину. Фальц-Фейн был одержим этой идеей. Он уговорил сына Федора Шаляпина перенести прах отца из Франции в Россию и выкупил фамильные реликвии для музея Шаляпина в Петербурге. Но свой главный подарок, о котором очень любил говорить, барон сделал в качестве председателя Олимпийского комитета Лихтенштейна, когда выбирали, кому отдать Игры 80-го года — Москве или Лос-Анджелесу, это он уговорил МОК.
У Эдуарда фон Фальц-Фенйа было немало наград, например, он был кавалером еще советского Ордена Дружбы народов, но его искренне обрадовало то, что в 2002-м ему вручили Орден Почета, которым редко отмечают неграждан России. "Я очень горд, что имею теперь ту награду, которую я хотел всегда получить, — признавался барон. — Я не должен говорить больше вам. После того, как я получил Орден России, я — опять настоящий русский!".
Барон говорил с легким акцентом, иногда используя в речи грамматические кальки с немецкого языка, но русским он был больше многих, живущих в России. Не рискуя обесценить это понятие, об Эдуарде Александровиче можно сказать, что он был настоящим российским патриотом.
